— Господи, ну и дела! — воскликнула она. — Мне только иоставалось, что стоять там с открытым ртом, словно дурочке!

— Расскажите нам все подробно, — попросил Мейсон.

— Когда я постучала, — начала Мэри, — эта женщина подошла кдвери и приоткрыла ее на щелочку. Дверь была на цепочке. Я сказала, что хотелабы войти и поговорить с ней. Я сказала, что мне не нужно ничего, кроме правды,что я взываю к ее сердцу и хочу…

— Что сказали вы, значения не имеет, — перебил Мейсон. — Чтосказала она, что она сделала?

— Она сказала: «У меня нет больше сил выносить эту травлю.Стойте, и я покажу вам, до чего вы меня довели!» На какое-то время она покинуламеня, но скоро вернулась с коричневым пузырьком. Она сложила левую ладоньлодочкой и высыпала в нее из пузырька горку таблеток. Боже, их было, наверное,штук двадцать или тридцать! Потом она закинула всю горсть в рот и приняласьхрустеть ими. Никогда не забуду вид этой женщины, этот безумный, дикий взглядее глаз, эти раздутые таблетками щеки, их хруст на ее зубах и губы в беломналете порошка. А потом она убежала прочь, вернулась со стаканом воды и сталаглотать их, давясь и пытаясь произнести что-то вроде: «Смотри, до чего вы менядовели», но слова выходили очень неразборчиво.

— И тогда вы побежали вниз и позвонили Дрейку? — спросилМейсон.

— Да. Я не знала, что еще можно сделать. Я была в шоке.Мистер Дрейк успокоил меня и сказал, что обо всем позаботится, что мне лучшевернуться назад к мисс Стрит и что если станет известно, будто я довела девушкудо самоубийства, то это может иметь неблагоприятные последствия, и такая шумиханежелательным образом отразится на деле дяди Альберта.

Мейсон кивнул.

— И как я теперь поняла, «скорая» приехала, забрала ее, изатем она просто исчезла, — сказала Мэри.

— Нам не удалось пока выяснить, в какую больницу еедоставили.

— А что это за сообщение в вечерней газете о предъявлениидяде Альберту обвинения в убийстве?

— Это одни слова, — отмахнулся Мейсон.

— Там говорится, хотя имя дядя открыто и не названо, будтосвидетельница по делу об убийстве Дафны Хоуэлл дала на опознании утвердительныйответ и что человек, которого она опознала, в настоящее время являетсяобвиняемым на процессе, проходящем под председательством судьи Игана, чтоприговор ему будет вынесен в понедельник и что власти решили дождаться окончанияэтого разбирательства, прежде чем выдвигать против него новое обвинение.

Мейсон кивнул.

— Будь я плаксой, — сказала Мэри Броган, — я бы сейчасзалила вам слезами весь стол. Но я буду драться! Я же знаю, что за всю своюжизнь дядя Альберт никого не ограбил, и совершенно уверена, что он никогда дажене помышлял об убийстве. Да он мухи не обидит! Эти обвинения — самаяотвратительная, гадкая, глупая ложь, которую я когда-либо слышала!

— Говорите, говорите, Мэри. Вам необходимо высказать все,что у вас на душе.

— Дело не в том, что у меня на душе, а в тойответственности, которая лежит на ваших плечах, мистер Мейсон. Я… я раньшеникогда и не подозревала, как много зависит от адвоката. Кажется, я сейчасвсе-таки заплачу.

Она сощурила глаза, достала из сумочки носовой платочек ипроизнесла:

— Нет, как бы не так! Я буду драться.

— Так-то оно лучше, — проговорил Мейсон.

— Но нам же нечем сражаться, у нас нет оружия. Присяжныепрочтут заметку в газете и решат, что дядя Альберт — закоренелый убийца… Почемуприсяжных не изолировали? Они ведь не должны читать газет.

— Подразумевается, что они воздерживаются от чтения местнойпрессы, в частности от чтения уголовной хроники.

— Ха! — воскликнула девушка.

— Да если бы я была присяжным заседателем, то, увидев вгазете что-либо относящееся к делу, уж конечно, прочла бы, и, думаю, любойдругой поступил бы в такой ситуации точно так же.

— В понедельник я попытаюсь добиться признания дальнейшегоразбирательства незаконным ввиду преждевременно допущенной огласки, — сказалМейсон.

— И судья пойдет на это?

— Только не судья Иган. Он выговорит обвинению за утечкуинформации и потом скажет, что присяжные были проинструктированы не читатьуголовной хроники, и дальше этого не двинется.

— Итак, в нашем распоряжении чуть больше суток. Можем мыпредпринять хоть что-нибудь?

Мейсон кивнул:

— Я подозреваю, что существуют две девушки по фамилииКейлор, вероятно сестры. Я сомневаюсь, что та Кейлор, с которой я разговаривалвчера вечером, и та, что исчезла из юридической библиотеки, — одно лицо.Очевидно, девушки обладают большим внешним сходством, достаточно сильным, чтобысбить с толку детектива, пытающегося отыскать одну из них по фотографии.

— А есть способ проверить ваше предположение?

— Я предложил Полу Дрейку один вариант, — произнес Мейсон, —но Пол сказал, что он слишком рискован. Для выполнения задачи потребуетсяженщина. Крутящийся возле квартиры Кейлор мужчина слишком обратит на себявнимание соседей, а находчивая женщина сможет заявить, что она двоюроднаясестра или сиделка Петти и что сама Петти сейчас в больнице и прислала еезабрать кое-какую одежду и вещи. Она смогла бы обследовать комнаты и снятьпопавшиеся отпечатки пальцев.

— А что мешает поручить это мне? — спросила Мэри. Мейсонпосмотрел на нее и медленно произнес:

— Вообще-то ничто.

— Ну так за чем же дело стало?

Мейсон снял трубку и набрал номер телефона Дрейка.

— Зайди ко мне в кабинет, Пол. И захвати набор для снятияотпечатков пальцев, — попросил он.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Дрейк.

— Тебе лучше оставаться в счастливом неведении. Надеюсь, тыничего не имеешь против обучения одной особы технике снятия скрытых отпечатковпальцев?

— Нет.

— Тогда жду тебя.

Мейсон повесил трубку и сказал:

— В первом приближении, Мэри, ваше предложение выглядитзаманчиво, но существует пара моментов, которые мне еще нужно продумать. Я нехочу, чтобы вы попали в беду.

— Я справлюсь, — заверила девушка. — Если там окажетсяконсьержка или кто-то еще, я скажу, что я из больницы, что с Петти все будетхорошо, что она просто перенервничала, переволновалась и поэтому приняласлишком много снотворного. Я скажу, что ей придется пробыть в постели ещеденька два-три и что она попросила меня зайти и забрать для нее кое-какуюодежду. Я обойду квартиру с микроскопом, но добуду необходимые вам отпечатки, аесли еще что-нибудь покажется интересным — положу в чемодан и принесу сюда.